Аннотация: Всем советским солдатам, не вернувшимся с той войны посвящается. Простите, дорогие ветераны, дурака молодого, который возомнил о себе, что что-то знает об этом...
"
ПЛАМЯ СТАЛИНГРАДА"
...Шёл 450-й день войны. Было раннее утро 14 сентября 1942 года. Шумели волжские волны, набегая на борт небольшой баржи, которую тянул на буксире за собой катер. Мотор его глухо, но монотонностучал. Катер только недавно отчалил от левого берега Волги и держал курс на правый берег-на Сталинград. Баржа была переполнена солдатами. Вчера, 13 сентября, фашисты, преодолев сопротивление отчаянно обороняющихся на подступах к Сталинграду, частей 62-й армии генерал-лейтенанта Чуйкова, ворвались в город. Командованием Сталинградского фронта было решено срочно переправить им на помощь 13-ю гвардейскую дивизию генерал-майора Родимцева.
И вот мотор катера стучал, стучал, стучал...На барже яблоку не было где упасть. Бойцы стояли вплотную друг к другу - так, что едва можно было повернуть голову. Это были гвардейцы одной из рот 42-го полка 13-й дивизии. Враг рвался к Волге. Фашистами уже был занят центр города. И потому их бросали в бой сразу, побатальонно, не дожидаясь передислокации всех частей дивизии. Надо было остановить врага во что бы то ни стало - любой ценой. И сейчас они шли к Сталинграду, пересекали под миномётным и артиллерийским обстрелом Волгу-"матушку", чтобы ринуться в бой за этот город, который стал так важен для Родины. Город, который ни за что нельзя было отдать врагу. Город, которого уже фактически не было. От которого остались только руины после массированных налётов фашистской авиации в конце августа. "Ни шагу назад!" Так гласил приказ N227, отданный Сталиным 28 июля 1942 года. Они были готовы исполнить этот приказ. С борта подходящей к берегу баржи бойцы видели только огромную дымную тучу в небе над городом и длинную полосу сплошного огня понизу. Огонь и дым - больше ничего. Красный и чёрный цвета. Других цветов не было в разворачивающейся перед ними картине, как-будто они просто перестали существовать.
Катер шёл не прямо к берегу, а чтобы сбить прицел, взял немного влево, вниз по течению. После того, как прошёл стрежень реки, отвернул вправо. Над головами солдат свистели мины. Но, ни одна из них, к счастью, не попала в баржу. Потерь нет. Все живы. Скоро высадка. И в бой - "За Родину! За Сталина!" Младший сержант Пётр Вяхирев стоял у самого борта. Он неотрывно смотрел в сторону Сталинграда, крепко придерживая за ствол свой ручной пулемёт Дегтярева. Все мысли 20-летнего парня были только о предстоящем бое. А бой этот должен был быть страшным. И Пётр, и его товарищи знали, что фашисты бешено рвутся к Волге, не считаясь ни с какими потерями. А он, пулемётчик, в атаку ведь идёт всегда первым, огнём своего ручного пулемёта расчищая путь своим товарищам. Пётр был рослым парнем: как говорится, "косая сажень в плечах". Настоящий русский богатырь. Потому и стал пулемётчиком. Ручной пулемёт Дегтярёва - это тебе не "трёхлинейка" Мосина, здесь силушка нужна, чтоб носить его. Да ещё боезапас к пулемёту. Глядя на приближающийся берег, думал Пётр о том, что с начала войны он был как заговорённый. Нетронула его ни одна пуля, ни один осколок не зацепил. И это верно потому, что носит он во внутреннем кармане гимнастёрки, у самого сердца, иконку Богоматери Казанской, подаренную ему матерью тогда, в июле 1941-го, в родной деревне под Ржевом, когда уходил он из отчего дома на войну. Иконка была небольшая, из потемневшего от времени металла. Сказала ему тогда мать: "Не расставайся с нею никогда, сынок, и жив будешь!" Пётр так и делал, хоть в Бога и не верил. Но... Слышал он как-то разговор солдат из его роты о том, что сейчас, в войну, кто в Бога не верит, а и тот ему молится. И ещё вспомнился ему случай один. Услышал он случайно как-то, на привале как лейтенант Самсонов, командир его роты жаловался другим офицерам, своим товарищам, что потерял иконку Николая Чудотворца, которую, как оказалось, он носил с собой с самого начала войны. Стыдно было ему, коммунисту, признаться в этом боевым товарищам. А те засмеялись и стали доставать из карманов крестики, образки, ладанки... Понял тогда парень, что вера христианская - это не "опиум для народа", а то, без чего не может жить народ русский... Теперь думалось ему, что жив до сих пор, видать, только потому, что носит иконку ту у сердца...
...Полдень 14 сентября 1942 года. Сталинград. Центр города. Или, вернее, того, что от него осталось. Скоро роте Петра идти в атаку, третью по счёту за этот день. Скоро... А сейчас бойцы отдыхают, переводят дух. Сентябрь выдался тёплый, солнечный. На небе - ни облачка. Но его почти не видно из-за дыма пожаров, которые продолжают бушевать в городе. Кажется, что здесь горят даже кирпич и камень... Рота расположилась в руинах когда-то большого трёхэтажного дома. Пётр вспоминал, как бились они сегодня. Как гибли его товарищи. Они потеряли 33 человека. Ему снова повезло и он жив. А, может, не повезло? Может, это спасла иконка? А его "второй номер", друг Сашка Балабин, погиб. Во время передышки между атаками высунулся на пару секунд из-за угла дома и... Всё. Пуля попала прямо в лоб. Снайпер его убил, гад фашистский... А теперь... Роте надо взять здание, в котором когда-то, в мирное время (неужели когда-то был мир на этой, сталинградской земле?!) на первом этаже был большой продуктовый магазин. Улица перед ним широкая, вся простреливается. После первой их неудачной атаки роты "фрицы" пытались контратаковать. Их было много - до двух рот пехоты при поддержке пулемётов. Также в поддержку им подошли три танка. Теперь два из них стоят подбитые. Наши "птэрщики" сработали хорошо.А рота, что пыталась взять тот дом до них, почти вся полегла. Теперь вот роте Петра предстоит выполнить эту задачу... У немцев несколько пулемётов, простреливающих, кажется, каждую пядь земли перед ним. Также их поддерживаютминомётным огнём. Преодолеть эти несколько десятков метров кажется просто невозможно! А надо... Надо! Должны! У долга нет альтернативы! Скоро снова в атаку. Надо взять этот проклятый дом. И идти дальше - помогать бойцам Чуйкова. Они бьются сейчас в северной части города, в заводском районе. Там заводы "Красный Октябрь", "Баррикады", Сталинградский Тракторный завод. Особенно важен для обороны города Тракторный завод: на нём ремонтируют наши танки, вышедшие из строя. И сразу из цехов танки идут в бой. Вместо погибших танкистов экипажи укомплектовываются рабочими завода. Бьются геройски эти ребята... Вот, над головой проходит десяток "певунов" Ю-87. Летят на север. Будут бомбить Тракторный, гады... Когда же сигнал к атаке? Пётр ждал его уже с нетерпением. Ожидание просто выматывало. В бою даже легче как-то. Бояться некогда. Надо просто уничтожить врага. Любой ценой. Отбросить назад - от Волги, от Сталинграда. Отступать некуда дальше. Всё - это теперь край земли для них, русских солдат.
"Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать... Не считая дней. Не считая вёрст. Считай одно: убитых тобой немцев. Убей немца! - это просит старуха-мать. Убей немца! - это молит тебя дитя. Убей немца! - это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!" Эти слова воззвания поэта Ильи Эренбурга, напечатанные в "Красной Звезде" в июле, вспомнились сейчас Петру перед атакой. Да! Никакой пощады от него небудет этим зверям! А их там много, в том доме напротив. И вооружены до зубов. Пулемётов станковых только три. А ещё ручные. И миномёты их "накрывают" всю улицу. И танки могут вызвать в поддержку, гады. Но... Приказ есть приказ! Дом тот обязаны взять! План атаки, передали от командира роты взводные бойцам по цепочке. "Птэрщики" по свистку командира одновременно огнём уничтожают станковые пулемёты врага. После их выстрелов рота идёт в атаку. Ведя огонь на ходу, нужно дойти до того дома и забросать гранатами в первом этаже окна и все отверстия, пригодные для стрельбы. После чего взводы через указанные им проломы должны ворваться в дом. И - вперёд, выбивать фашистов комната за комнатой, этаж за этажом. Перед тем как заскочить в комнату - брось вперёд себя гранату, а после заходи и бей нещадно из всех стволов! Пленных не брать! И так - пока все фашисты не будут уничтожены и дом не станет наш.
Пётр ждал. Ждали его товарищи... С севера донёсся грохот разрывов. Это "певуны-лаптёжники" бьют по Тракторному. Сволочи...Свисток! Лейтенант Самсонов дал сигнал! Ударили наши противотанковые ружья. Все одновременно, залпом, как приказано. Особо важно было уничтожить станковый пулемёт в полуподвальном окне. Попали? Проверять, уж, нету времени. Все в атаку! Пётр бежал и видел перед собой, изрытую воронками, в обломках мостовую. Он слышал крики бегущих рядом товарищей. Это не были крики "Ура!". Просто - "а-а-а-а!"... Он выпустил несколько коротких очередей. Слышал выстрелы наших винтовок и ППШ. Взрыв слева! Метрах в пятнадцати. И позади! И справа! Мины! И пулемёты врага открыли огонь! Опомнились гады... Справа кто-то упал... До цели ещё неблизко! Дойти, дойти, дойти во что бы то ни стало... Сумка с дисками бьёт по ноге... Осколки мин хлещут рядом по камням... Чей-то предсмертный хрип слева... Только бы успеть... Взрыв! Вспышка! Резкая боль... Темнота...
Когда Пётр очнулся, было тихо. Открыл глаза - искры посыпались! Живой... Грудь болит справа... Ясно, контузия... А атака? И где он? Атака, верно захлебнулась. Лежит он в неглубокой воронке. Что с оружием? Нету ни "дегтярёва" ни сумки с дисками! Унесли "фрицы" - за мёртвого приняли, видать... Плохо твоё дело, Петро... И шевелиться, высовываться сейчас нельзя. Предупреждали - в городе уже действуют фашистские снайперы. Иначе - как Сашка Балабин утром... Так, надо бы осмотреться. Посмотреть вправо - что там? Четверо наших лежат - все мертвые. Дальше ещё двоих видно... Да-а-а... Не взяли. Треть людей из роты полегло, верно... А слева? Рядом подбитый немецкий танк... Всего метров пять до него. Надо пробраться туда! Может, в танке боезапас остался ещё. Да и укрытие это отличное. Рота, видать, отступила на исходную позицию. Сколько же их осталось в живых? Жив ли командир? Теперь им только обороняться возможно, если подкрепления не будет. Немцы скоро пойдут в атаку. Ударят-сомнут. Долго ли товарищи продержатся? Надо им помочь! Вот если б к танковому пулемёту патроны остались! Ствол его в сторону наших ведь смотрит. Пулемёты на немецких танках мощные стоят. MG-34 они называются. А попросту -"пила". Скорострельность бешеная - больше тысячи выстрелов в минуту. Оттого и "пилой" прозвали.Когда фашисты пройдут танк - ударить им в спину! И косить, косить, косить их, гадов! Пётр осторожно повернулся на другой бок, подтянул под себя правую ногу, чтоб сразу оттолкнуться от земли и вскочить, когда придёт время. А минута эта должна прийти уж скоро. Он услышал свист летящих мин. Взрывы! Пулемёты врага начали бить короткими очередями. И тот, в окне полуподвала, "строчит". Не уничтожили его, значит. Пули свистят над головой. Веером сыплет - водит стволом вправо-влево. Вот, перенёс огонь в сторону. Пора! Пётр вскочил и, превозмогая боль, бросился к танку. Прыжок! Ещё прыжок! Ещё немного и он у цели... Есть! Успел! Броня танка прикрывает его от пуль. Теперь надо забраться в люк механика-водителя. Люк открыт. Вперёд! Боль в груди... Ничего, терпи, брат, терпи. Сейчас главное - помочь своим. Всё! Он в середине. Пусто. Трупов нет. Экипаж успел выскочить, когда их подбили. Хорошо, что немцам люка не видно с их стороны. Не заметили, верно, его "манёвра". Как пулемёт?! И патроны!? "Пила" цела и лента патронов есть! В ленте 300 патронов. Будет Вам сейчас праздник, "фрицы"! Так, теперь надо приготовиться. Петру уже попадали в руки такиепулемёты. Брали их уже, раньше, как трофеи. Хороший пулемёт. Вставить ленту, дослать её было делом нескольких секунд. Так, затвор работает, отлично. Скорей, скорей! Видать, скоро будут "гости". Мины больше не рвутся. Пулемёты замолчали все враз полминуты назад. Сейчас пойдут. Что ж, милости просим! Только пройдите танк! Наших мало - не сдюжат, поди! Он их спасёт. Наши открыли огонь! Всё - пошли "фрицы" в атаку. Ну, только подойдите! Будет Вам "рус буль-буль"! Так думал Пётр, ожидая врага. Он уже слышал топот ног, шорох осыпающихся камней, гортанные выкрики немцев. Выстрелы очередями. Видно, из "шмайссеров". Много трассирующих пуль свистело мимо него. Фашисты даже днём из автоматов стреляют трассирующими: прижмут к пузу и лупят-лупят-лупят очередями, не жалея патронов. Вот крики уже близко. Наши "дегтярёвы" из развалин бьют без перерыва, но не сдержать им эту лавину. Вот-вот и он вступит в бой! Рукоятка немецкого пулемёта уже просто жжёт ему ладонь... Что-то прогрохотало по броне. Топот рядом. Мелькают тени. Вот они! "Показали спины"! Идут плотной цепью. "Строчат" из автоматов. Трое упали под нашими пулями прямо рядом с танком. Дать им пройти дальше, чтоб больше положить... Пётр еле сдерживал себя. Казалось, палец сейчас сам возьмёт и нажмёт на спусковой крючок. Нету мочи больше ждать! Всё! Пора! Огонь! В первый момент пулемёт дёрнулся, ударил его в плечо и заработал, заработал, заработал! Из его дула вырывались жёлтые языки пламени. И под очередями Петра валились на сталинградскую землю вражеские солдаты. Немцы как будто завертелись на месте волчком. Они падали, сражённые их же пулями, так и не поняв, откуда к ним пришла смерть. Пётр бил по ним короткими очередями. Он просто "прикипел" к пулемёту. Хрипы, стоны, проклятия доносились до него... И солдат бил, бил, бил по врагам. Он видел, как слева, в том секторе, который не мог накрыть своим огнём его пулемёт, фашисты бросились бежать. Перед ним остались лежать только мёртвые и тяжелораненые. Только тогда Пётр прекратил огонь. С трудом разжал пальцы, которыми сжимал рукоятку пулемёта. Казалось, они никогда уже не оторвутся от этого вражеского оружия этому же врагу и принёсшего смерть. В следующий миг парень услышал крик "ура!" со стороны наших позиций. Пётр увидел своих товарищей, которые пошли в контратаку, пользуясь смятением врага. В душе парня заиграли радостные струны. Он помог товарищам, и они погнали врагов! Что ему дальше делать? Конечно, идти в атаку с товарищами! А оружие?! Взять у убитых фашистов! Пётр, не теряя времени, полез из люка.Цепь наших, стреляя на ходу, быстро приближалась. Схватить немецкий "шмайссер" и подсумок с запасными обоймами было недолго.
- Вяхирев, Петька?! Это ты был?! Ты нас прикрыл?! - раздался рядом чей-то знакомый голос.
Пётр поднял глаза и увидал рядового Юрку Бибикова, своего закадычного друга.
- Да ты герой просто, Петька! Смотри сколько "фрицев" положил! Ладно, нету времени, потом тебя хвалить будем. Видишь, ещё сколько дела! Давай за нами! Вперёд! За Родину!
- За Родину! - закричал Пётр и кинулся за товарищами.
Да, потом он всё расскажет товарищам. А сейчас главное - не дать опомниться врагу, ворваться на его плечах в тот проклятый дом и захватить его. Пётр видел как приближается к нему стена того дома. Он слышал крики и выстрелы своих боевых товарищей. И сам, превозмогая боль в груди, старался не отстать от товарищей. Он услышал пулемётные очереди и увидел, что это "ожил" один из пулемётов врага. Опомнились, гады! Юрка Бибиков упал замертво, рядом с ним Витька Кислицын, за ним ещё трое. В следующий миг он почувствовал страшный удар в грудь и.... наступила тьма. ...Парень очнулся от того, что ему лили воду на лицо. Жив! Но как же так?!
- Да, Вяхирев, в рубашке ты родился! - услышал он голос командира.
- Смотри, что тебя спасло - иконка! Пуля прямо в неё попала. Если б не она... Всё. Пришлось бы на тебя "похоронку" отправлять домой.
- Да, товарищ лейтенант, мне её мать дала. Говорила, что если у сердца носить всегда буду, то жив останусь... А как атака? Выбили фашистов? Взяли дом?
- Взяли, Петя! Дом наш. Почти всех "фрицев" перебили. Только несколько сумели драпануть. Но и нас всего двадцать восемь осталось... Здесь укрепимся и пошлём связного за подмогой. А дальше... Будем воевать, младший сержант! Такое оно, наше дело солдатское...
Битва за Сталинград, в которой фашизм получил сокрушительный удар, только начиналась... До Берлина было ещё очень далеко... Но свой победный путь туда советский солдат начал именно отсюда - с объятых пламенем берегов Волги. В городе Сталинград.
![Сталинград, 1942г. []](/img/k/kotlow_a_l/plamjastalingrada/image017.png)